Сорок седьмая глава книги :

ЗНАЕТЕ, ГДЕ ПОЕТ ЛОТОС?

В казино “Голицын”. Я сижу за столиком с моей Красавицей в казино “Голицын”. Что это? Почему я здесь? На маленькой полукруглой сцене стоит певица. Она вдохновенно о чем-то поет. А мне слышится:

                          “И проснусь я в мире невозможном,
                          Где-то между будущим и прошлым.
                          На часах два часа,
                          День ненастный не нашего века,
                          Смотрит девочка с пристани вслед кораблю
                          И плечами поводит, озябнув от ветра...
                          Я люблю это время, безнадежно люблю...”

На часах два часа ночи. Мы сидим в казино, слушаем певцов и пьем красное вино.

- Слушай, Красавица, а что мы здесь делаем? Это же казино? Я не люблю играть в рулетку. Смотри, я брежу. Казино в храме? Ничего не понимаю.

- Мария, ты что, совсем память потеряла? Нас пригласил один твой старый друг. Здесь можно посидеть, бесплатно поесть и выпить, а также послушать песенки обо всем.

- Извини, но мне это неинтересно. Я ищу Грея. Я хочу помочь ей.

- Слушай, зачем тебе Грей! Он же пьяница беспробудный. А его грымза давно бросила принца и нашла себе очень богатого и знаменитого. Теперь она вся в брюлликах. Смотри, смотри, там, у рулетки, со своим мужем. Все, а Грея подобрала какая-то мещаночка. Кормит, наливает ему. Ребенка, говорят, родила. Он про все мечты только по ночам бредит. А так - стал самым обыкновенным скрягой, и жена его алчная. Так что - глухо. Ничего у тебя не выйдет.

- Слушай, замолчи и сиди тихо, поняла?

Я увидела ту, что увела любимого Ассоль. Хищные глаза, накрашенный волевой рот и руки, отвратительные загребущие руки. Эти руки вызвали во мне отвращение. Яркая краска, парик, вся обвешана украшениями, как рождественская елка.

“Да, эта женщина не отличается высоким вкусом. И что поразительно - у нее отсутствует чувство меры. Как он, в душе художник и поэт, не увидел это? Значит, с его душой не все в порядке? Был изначально изъян? Червоточинка. Жаль, очень жаль.” - подумала про себя и пересела за столик по соседству с разлучницей, чтобы услышать ее сердце.

Крутился волчок, и сквозь его шум я услышала:

                          “Твой папаша твердил тебе с детских лет:
                          “В жизни, детка, не главное - звон монет,
                          В жизни, детка, есть вещи куда поважней!
                          В жизни деньги - последнее дело, ей-ей!”
                          Но что такое советы и что тебе в них,
                          Если вдруг подвернулся престижный жених,
                          И пришел тот час, когда встал вопрос -
                          Либо деньги всерьез, либо счастье всерьез.

                          Припев:

                          Оглянись, ты же стала взрослей,
                          Согласись, ты устала от блеска огней,
                          Потеряла любовь, респектабельной став,
                          Но признайся - твой папа был прав!

                          И в порядке - не так ли - в твои тридцать семь
                          Ты имеешь все, пожалуй, кроме проблем,
                          Имеешь внешность, манеры и выгодный брак,
                          Ты взяла свое, но все же - что-то не так.
                          Ты взяла свое, но ты все время одна.
                          Тебе придется испить эту чашу до дна.
                          Ты боишься, но все же придется признать,
                          Что друзей не купить, а любовь не продать.

                          Припев:

                          Но всей птичке пропасть, коль увяз коготок,
                          Ты всегда будешь с тем, у кого кошелек,
                          И тебе все трудней с каждым днем, это факт,
                          Но ты опять продливаешь с собою контракт.

                          Вот бы все повернуть, все сначала пройти,
                          Но только в те времена больше нету пути,
                          И лишь во сне за тобою идет по пятам
                          Твой единственный парень, оставшийся ТАМ...

                          Припев:

“Господи, да что же это такое? Еще один несчастливый человек, теперь парень! Да этому ж нет конца и края! Из-за этой хищной женщины все перепуталось и все потеряли своих любимых! Мне никогда не распутать этот клубок!” - я страшно разозлилась на весь мир.

В углу стоял стол, за ним сидел мужчина в белом костюме капитана. “Коллеги. Он меня поймет точно!” - так решила про себя и подошла:

- Слушай, капитан!

- Я не капитан! Я певец!

- Господи, и тут путаница. Певец, скажи, как зовут ту, богатую мужем, ну, ту, чрезмерную? Видишь, - с ярким ртом. Она ест мясо с кровью. Тьфу, черт!

- А, ее? Ну, кто ж ее не знает! Ее зовут любовь, Любочка - голубочка.

Он как-то странно и хищно улыбнулся. Я услышала голос своего поэта:

                          “Что душа, если тело - кратер,
                          Так, безделушка нелепая...
                          Дона Бела мне последний экстаз сулит.
                          Если б я был портовый пиит,
                          Я б сложил пару слов о Лилит.
                          А тебя бы нарисовал, подлую, как любовь.
                          Мы научимся жрать идеал,
                          Словно кожу от башмаков”.

- Неужели Ассоль для вас хуже кожи от башмаков? Вы что, с ума все посходили? Эта грымза - такая же любовь, как анчар - плодовое дерево! Это же яд! Вон, Красавица моя сидит, - она любовь. А эта - отрава для крыс! Кстати, Красавица, как мне тебя называть по судьбе?

- Называй меня Кармен.

- Ну, что, певец, ты что-нибудь понял?

Певец смутился, покраснел, буркнул под нос: “Ну, извини!” - и отошел.

Я не знала, что делать дальше. На маленькой сцене блатные песни пел Миша Круг. Он по-детски держал руки опущенными вдоль туловища и пел о брошенной матери и какой-то мадам. Да, дорогой, ты очень стараешься, но у тебя не найти ответа!

Я бросила взгляд на своего друга, что пригласил меня в казино, и вспомнила, что его зовут Лотос. Он был очень сексуальным мальчиком и любил разные позы. Однажды нечаянно сел в позу лотоса и с тех пор стал индийским йогом, поющим в казино. Но это была его тайна. В казино об этом не знали, и он сходил там за своего.

“Лотос, - послала я ему мысль, - может, ты знаешь ответ?” Он почувствовал мой вопрос и вышел на сцену так, как выходят на эшафот. Гитара извивалась в его руках, как змея. Он искал для меня ответ в рок-н-ролле:

                          “Держи лентяйку в черном теле
                          И день и ночь, и день и ночь!
                          Не позволяй душе лениться,
                          Чтоб в ступе воду не толочь,
                          Душа обязана трудиться
                          И день и ночь, и день и ночь...”

Песня разрезала, как скальпелем, все мои раны.

“Лотос, я понимаю. Но то, что подходит всем, не подходит ей! Пойми, она не от мира сего! Здесь нужно совсем другое! Аномальная зона не исчезнет. В нашем понимании ее труд - это аномалия. Прости, я очень уважаю твою музыку и песню, но...”

Лотос ушел со сцены. Вышел юноша-композитор. Я посмотрела ему в глаза. Он загорелся.

“Ну, что ты, юный композитор. Я - капитан, я не женщина теперь. У меня нет времени на собственную любовь. Не смотри на меня так! Напрасно!”

Он спел песню о деловой женщине, которая может все сама.

“Милый, я знаю это. Но это не ответ. Я ищу ответ, как убрать аномальную зону и ликвидировать все Бермудские треугольники. А ты все это только увеличиваешь. Ты смутил меня. Прости...”

Но его взгляд не отпускал мою мысль, и вдруг... на казино снизошла нежность, и я попала в мужской рай. Почему-то мужчины вдохновились, их щеки зарумянились, и они поменяли репертуар. С блатняка перешли на песни о любви к женщине.

                          “Я подарю тебе домик в Подмосковье...
                          Заметался пожар голубой,
                          Позабылись родимые дали,
                          В первый раз я запел про любовь,
                          В первый раз отрекаюсь скандалить.”

- Пели мужчины. Они почувствовали! Они затосковали по любви Ассоль. Теперь им суждено искать свою единственную!

Кажется, Бог мне в помощь! Но... взгляд милого втягивал меня в узкое горлышко неизвестного сосуда, и знакомое чувство сладострастного плена сковало сознание. Замерла. Потом провалилась и упала. Больно, как больно! Лотос, где ты? Это для этого вы так сладко мне пели?

Зачем?