Сказочный Клуб
        Марии Карпинской
        "ЭНЕРГИЯ"

Внимание!!!

Выходит в свет вторая книга Марии Карпинской "Расскажите мне об Отце" из серии книг "Как Марии ХРИСТА на Земле искала". На сайте размещены ключевые главы из книги.

 

Скачай книгу Марии Карпинской

 

 

          Сегодня на рубеже времён и веков вышла эта удивительная и волшебная книга. Удивительная потому, что писала её Женщина, прошедшая колоссальный Путь души своей.
             И для чего она здесь с нами? Мы, видимо, узнаем это несколько позже, а пока - вперёд, дорогой читатель, в её Волшебную Страну, где всё, что написано ею, вдруг (или не вдруг) начинает рождаться в жизни. Вперёд, на встречу с Учителем, который через облик отца её передал нам свои знания о Мире, Земле и людях на ней.
               Вперёд, на её Корабль, где пассажиры - все мы - жители планеты Земля! Попутного вам ветра!

Лауреат Всесоюзного и Международного конкурсов эстрады, лауреат Международного фестиваля актёрской песни имени Андрея Миронова, актриса театра "Модернъ"

Валентина Игнатьева.

 

Тридцать пятая глава книги :

ПЕРВАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА

Мне исполнилось семь лет, и я должна была пойти учиться в первый класс. Мать Сергея, Прасковья Павловна, полячка по национальности, была моим первым учителем во всех смыслах. И одновременно - спасителем.

Мой брат подрос и был воинственен, часто обижал меня и гонялся за мной - то с палкой, то с ножом. Я выбегала на улицу и бежала к дому учительницы, а она чувствовала, что со мной неладно, и выбегала навстречу, и я пряталась ей под юбку. И там было тепло и безопасно.

Когда несколько лет назад приехала к себе на родину, встретила восьмидесятилетнюю старушку, такую же живую и трудолюбивую. Мне так хотелось подарить ей свое сердце и вернуть то тепло и любовь, которую она мне подарила. Я любила все, что она делала. Ее дом был для меня волшебным, и все, что в ее доме, было священно.

В палисаднике ее дома росли георгины. С тех пор георгины - мои любимые цветы.

Однажды, может, лет пять назад, мне приснился сон:

приснилась моя учительница, она стояла с целым ведром георгин и очень хотела подарить мне цветок. Достала из ведра очень красивый и пушистый георгин и только протянула его мне в руку - вдруг со спины кто-то подошел. И я сказала:

“Отдайте ему!”

Потом то же повторялось много раз, и я подумала про себя:

“Как жаль, что мне не хватит цветка.”

И тут она достает очень примятый и невзрачный последний георгин и говорит:

- “А вот и тебе цветок!”

Я бережно беру его в руки, несу домой и ставлю в пиалу с водой. И вдруг вода в пиале превращается в зерна.

Думаю, что эти зерна посеяли в моей душе любовь Прасковьи Павловны и моя тайная любовь к ее сыну, о которой он так никогда и не узнал. Я боялась показать ее еще и потому, чтобы не обременить моего любимого и не отяготить его жизнь таким знанием.

И вот я снова вижу родное лицо. Я волнуюсь и робко подхожу к ней. Прошло столько лет, я зрелая женщина, но все та же робость и нежность живет в сердце. Мы обнялись, и она повела меня в дом, в котором я не бывала лет тридцать.

Осторожно ступаю на такой знакомый и волшебный дворик. Забилось от волнения сердце, затряслись руки. Мысленно я опустилась на колени перед этим маленьким домиком и поцеловала ноги своей учительницы. Но это мысленно. Ведь о настоящей любви не говорят.

Подумалось: как много лет блуждала по миру, как много увидела и узнала всего, но прекраснее этого тихого домика и этой старенькой женщины не знала.

Дорогая моя учительница, что я могу тебе дать, как вернуть мне о богатство, которым ты щедро одарила меня в детстве?! А она своим мурлыкающим и хорошо поставленным голосом говорит, как поет:

- “Маруся, Маруся, ты помнишь, как твой брат гонялся за тобой. Я всегда чувствовала, когда тебе плохо. Ты затихала у меня под юбкой, как птенчик.”

-“Конечно, помню.”

Слезы текут по щекам, и я прячу их и улыбаюсь. Счастливая и влюбленная в эту мудрую женщину, заменившую мне любовь матери в далеком детстве.

Этот дом остался для меня Святыней. Это мой Храм Любви, Надежды и Веры.

У Прасковьи Павловны было еще помимо сына Сергея две дочери, они были намного старше меня, и я была от них без ума. Такими красивыми, добрыми и недоступными они мне казались. Они всегда работали, и я с удовольствием помогала им.

Работать рядом с ними для меня было огромной честью, и я готова была делать любую самую тяжелую работу - и до бесконечности, за что мне сильно влетало от матери. Она попрекала меня куском хлеба и говорила, что я все делаю для кого угодно, в то время, как могла бы работать для дома. Она называла меня чокнутой и круглой дурой. И чем сильнее мать вбивала мне в голову, что мир устроен так, что каждый тащит побольше себе, тем больше я протестовала против этой истины и мне хотелось отдавать и дарить.

И, когда работала для кого-то, - получала радость, и мне совсем не нравилось и даже было противно что-то делать для себя.

Своими моралями мать выработала у меня паталогическое отвращение делать во благо себя. Замечая это, мать стала испытывать ко мне приступы ненависти. Я стала ее врагом. И каждый день она, как зацикленная, повторяла вслух раз по сто, что верить нельзя никому, все люди - обманщики и гады. Жизнь, - повторяла она, - это курятник, и каждый старается взлететь как можно выше, столкнуть ближнего и обгадить нижнего. И нужно мне стать хитрой, уметь провести всех вокруг пальца, чтобы поиметь свою выгоду и никому не говорить правду.

Она подходила ко мне, хватала за волосы и говорила с ненавистью:

“Вот тогда ты будешь человеком, а сейчас ты тварь, понимаешь?”

“Ты слышишь, дура?!”

И драла меня за волосы. Я молчала и думала наоборот. И тогда мать зверела и таскала меня за волосы по земле, и глаза ее были пустые и безумные. Я молча сносила все побои. И тогда с ней происходило что-то невероятное: глаза ее вдруг вспыхивали каким-то зверским огнем. Она хватала палку и била меня, наслаждаясь и получая удовольствие от бития. Била до полусмерти, пока не уставала и не растрачивала свою силу. Потом грязно ругалась, плевалась и уходила.

Я уползала на луг или в лес и там искала траву, ела ее, и мне помогали травки, птицы, жучки. Я лежала, а они лечили меня. Птички опускались на землю рядом со мной, щебетали и дотрагивались до моих ран, жучки заползали на меня и лечили.

Очень быстро я выздоравливала. Я лечилась любовью природы. Она оживала, я слышала ее голос. Потом возвращалась домой, и обида на мать проходила очень быстро. Мне становилось ее жалко за то, что она так избила меня ни за что. И я старалась сделать что-нибудь хорошее для нее по дому. Ее сердце на время размягчалось, и она начинала мне жаловаться на отца, на жизнь, на людей, - как бы в оправдание за мое избиение.

Однажды она выгнала меня зимой на улицу босиком, в легком платьице. Я не стала проситься обратно в дом. Пошла в холодную промерзлую баню и там провела ночь, прикрывшись двумя вениками. Слышала, как она несколько раз выходила и звала меня. Решила замерзнуть, но домой не возвращаться. Было мне лет 10. Интересно, но я заснула в баньке и, видимо, благодаря Богу, не замерзла. Даже не обморозилась, хотя мороз был градусов 20.

И тогда поняла, что никогда не изменю своим взглядам, и пусть меня хоть убьют, не буду ругаться никогда, не буду сопротивляться, но буду молча стоять на своем, перестану бояться побоев и отстою свои взгляды на мир. Это была новая война, - идеологическая. Вскоре мать прозвала меня Зоей Космодемьянской, но она была поражена моим упорством и силой воли.

И, когда - в очередной раз - хотела избить меня и подняла руку с палкой, я молча посмотрела на нее и про себя сказала мягко

- “Бей!”

Ее рука безвольно опустилась от моего взгляда, и она ушла, бормоча что-то невнятное себе под нос.

С тех пор мать перестала ругаться и бить меня, и я была предоставлена самой себе и обрела полную независимость. Но мать объявила мне, что теперь она не считает меня своей дочерью. И всем рассказывала, что у нее не дочь, а выродок, что у меня нет чувства благодарности. Она рожала меня, мучилась и что если бы она знала, что я буду расти такой, она бы меня задушила. И я внутренне перестала считать ее своей матерью, и еще больше потянулась к природе, людям и детям.

Своей матерью я стала считать свою учительницу и почти все время проводила с маленькими детьми деревни, ходила с ними в лес, и они дарили мне столько радости, что перестала замечать жестокость родного дома. Я прощала легко всех и ни на кого не обижалась. Жители деревни очень любили меня и с удовольствием отдавали своих детей.

Так возник маленький детский садик, царство детей, и я была в этом царстве феей. Все, что могла подарить маме, - дарила детям.

Когда Сережа женился, я была еще девчонкой, - сначала почувствовала странную боль, а потом полюбила его Жену. В мыслях своих соединила их в одно целое, и моя любовь утроилась. Потом у них родились дети, и я дарила им много времени и любви.

Все это я вспомнила, пока Прасковья Павловна готовила мне еду. И вдруг она говорит мне:

“Маруся, ты помнишь моих внуков. Они до сих пор вспоминают тебя и говорят, что они считали тебя своей невестой”.

Мне приятно. Я ничего об этом не знала.

Она угощает меня овощами с огорода, поит молоком. А потом ведет в горницу и открывает альбом.

Вижу фотографию юного Сережи - и вдруг ощущение, что меня пронзает молния!

Никуда не исчезла моя первая любовь, она живет в глубине души и до сих пор движет моим миром, и потому я живу, дышу, и радуюсь, и плачу на этой земле.

Спасибо вам, мои дорогие люди, родные мои, пусть звезда счастья и удачи всегда горит над вашей семьей.

Мир свой оставляю я вам.

 

Откровения

от Жанны Де Арк

от Марии Магдалины

От Майтрейи

Здесь спрятан Ключ!!!

Тот, кто расшифрует текст, спрятанный здесь и построенный по принципу древних манускриптов, обретёт силу всех образов.

Я отрекаюсь от этого мира ,
Странник корабль летит в мир иной.
С собою беру только лиру.
КТО ЛЮБИТ МЕНЯ,
ЗА МНОЙ!

Самые древние знания об истории человечества и вселенной читай в откровениях Марии.